12. Запасной дворец. Дворец бракосочетания №3
После окончания войны с Наполеоном, Александр I от внешней политики обратился к внутренним делам великой страны и
остро нуждался в опытных и прогрессивных управленцах.
Одним из близких императору соратников был граф В.П. Кочубей, связанный с ним былой юношеской дружбой, основанной на
общем увлечении республиканскими идеями. Но время менялось и наступило неизбежное охлаждение: Кочубей был разочарован нерешительностью,
половинчатостью, двуличием императора в ряде вопросов, неоднократно просился в отставку и наконец, получил ее.
В 1816 г. у Кочубея умирает девятилетний сын, и всё семейство покидает Россию, опасаясь за здоровье оставшихся детей.
Граф, который был «богат и славен», а, следовательно, независим, по возвращении собирался удалиться от дел и император знал
о его намерении, но очень не хотел терять важного чиновника. По-видимому, именно желая вернуть графа на службу,
Александр I делает Кочубею в это время поистине царский подарок – строит дворец в Царском Селе, недалеко от собственной резиденции.
Автором исходной архитектурной идеи выступил сам Александр I, набросав архитектурный эскиз и отдав его на обработку архитектору
П.В. Неелову. Очевидно карандашный набросок, приведенный в порядок Нееловым, и явился исходным документом для дальнейшей
разработки проекта, который был, как это часто случалась, поручен сразу нескольким архитекторам.
В дальнейшем, участие в процессе проектирования принимал А. Менелас, но основное окончательное решение принадлежало архитектору В.П. Стасову.
Для строительства дворца император пожаловал участок между Павловской дорогой и старым Московским трактом,
где ещё в первой половине XVIII в. на берегу ручья Вангазя у дороги, ведущей в Графскую Славянку, стояла старая корчма,
а после основания Павловска в 1777 г., построили заставу с караульней.
Существующее ныне главное
здание дворца
возвели в 1817-1818 гг., а ещё когда дворец строился, последовало Высочайшее
повеление о расширении пожалованного Кочубею участка более чем вдвое.
Вернувшись летом 1818 г., Кочубеи сразу поселились в Царском Селе. Их встретил радушный прием императорской семьи, дворец
Кочубеев стал средоточием светской, культурной, деловой жизни.
Сам Кочубей почти сразу вернулся на службу и к концу жизни (1834 г.) занимал должность министра внутренних дел.
Таким образом дипломатический ход императора вполне удался, хотя отношение Кочубея к своей деятельности изменилось -
«Он не питал более никаких иллюзий, переписка графа с Александром носила теперь совершенно официальный характер...».
После смерти первого владельца, в 1835 г. дворец выкупается Николаем I у вдовы в пользу наследника, великого князя Николая
Николаевича. К совершеннолетию великого князя дворец значительно перестраивается. Именно в это время по сторонам главного
входа дворца появляются мраморные скульптуры львов.
По окончании строительных работ, в 1859 г. дачу выкупило в казну Министерство Императорского двора, и он официально стал называться
Царскосельским Запасным дворцом, служа своеобразной VIP-гостиницей для важных персон.
В 1875 году Запасной дворец перешел во владение Великого Князя Владимира Александровича, сына императора Александра II и принадлежал его семье вплоть до 1917 года.
С 1910 года за ним закрепилось название Владимирского дворца.
После Февральской революции, покинутый владельцами дворец подвергся разорению. Его попеременно занимали различные комитеты, Советы рабочих и солдатских депутатов, руководящие органы рабоче-крестьянской власти…. В службах дворца располагались агрономические и сельскохозяйственные курсы…
В годы ВОВ дворец очень сильно пострадал, отделка интерьеров была полностью уничтожена. Восстановительные работы провели в 1955-1958 гг.,
фасадам вернулся первоначальный исторический облик, а здание отдали действительно Дворцу пионеров.
Позднее в Запасном дворце была расположена театральная студия ГМЗ «Царское Село», бывшие хозяйственные постройки усадьбы занимал кадетский корпус ФСБ России.
К 300-летию Царского Села во дворце был открыт очень востребованный у жителей района Дворец бракосочетания №3, у порога которого порой так же шумно и пьяно, как и у старой корчмы XVIII века.
